Страница: 3/5
Эта иллюстрация Смита интересна и сегодня. Многие экономисты заняты тщательным изучением того, как работает Невидимая Рука. Не то, чтобы она работала всегда: есть в экономике области, где Невидимая Рука вовсе не использует своего влияния. В каждой рыночной системе, например, продолжает играть свою роль традиция, использующая и нерыночные способы вознаграждения - например, чаевые. И в бизнесах продолжает существовать командная система, да и государственная власть себя проявляет, - например в налогообложении. Кроме того, рыночная система не в силах предоставить обществу того, что не может быть закуплено в частном порядке, национальную оборону или закон и порядок. Смит это знал и подтвердил, что эти услуги должны предоставляться государством. Кроме того, рынок не всегда отвечает этическим и эстетическим критериям общества, или же поставляет товары, выгодные для производства, но вредные для потребления. Итак, отдадим должное глубочайшей проницательности Смита, показавшего своему поколению и всем последующим, что рыночная система - могучая сила, обеспечивающая регулярное снабжение общества всем необходимым.
Он показал также, что эта система саморегулируется. Прекраснейшее следствие существования рынка в том, что он сам себе сторож. Если чьи-нибудь цены, заработные платы или прибыли выходят за установленные для всех пределы, сила конкуренции их оттеснит. Существует забавный парадокс. Рынок, высшая точка экономической свободы, является и строжайшим экономическим надсмотрщиком. К королю всегда можно обратиться с апелляцией - к рынку же апеллировать невозможно.
Поскольку рынок саморегулируется, Смит был против государственного вмешательства в дела конкуренции и прибыльности. Поэтому «лессэ фэр» стало фундаментом его философии, каким оно и сегодня является у консервативных экономистов. Однако преданность Невидимой руке не сделала Смита стандартным консерватором. Он осторожен, он не готов лечь костьми, чтобы не допустить государственного вмешательства. Более того, в «Богатстве народов» есть множество едких замечаний по поводу «низких и хищнических методов», которыми пользуется класс предпринимателей, и выражается искреннее сочувствие к судьбе рабочего человека - не слишком популярная позиция в ту эпоху! Консерватором Смита делает - и в этом он совпадает с современными мыслителями - убеждение, что система «естественной свободы», основанная на свободе экономической, в конце концов пойдет на пользу всему обществу.
Конечно, мы вернемся еще к рассмотрению этого вопроса. Но ведь мы еще не закончили с Адамом Смитом. Ибо, кроме последовательной рыночной системы, он сумел по-новому увидеть еще и то, что система «национальной свободы» - рыночная система, предоставленная самой себе,- будет расти и что богатство нации, у которой есть эта система, будет постоянно увеличиваться.
Что породило этот рост? Как и прежде, мотивация оставалась обычной: улучшение своего положения, жажда прибыли, желание «сделать деньги». Это означало, что каждый предприниматель постоянно старался увеличить свой капитал, увеличить богатство предприятия; в свою очередь, это приводило к тому, что каждый предприниматель стремился увеличить продажу, чтобы получить больше прибыли.
Но как было увеличить продажу в эпоху, когда рекламы, как мы ее сейчас представляем, еще не существовало? Смит отвечал: улучшить производительность. Увеличить производительность рабочей силы. И путь к этому был ясен: улучшить разделение труда.
В смитовской концепции возрастающего богатства (я бы сказала «возрастающей производительности труда») народов разделение труда играет центральную роль, как явствует из незабываемого описания булавочной фабрики:
«Один человек выдергивает проволоку, другой ее выпрямляет, третий режет, четвертый заостряет, пятый размалывает верхушку, чтобы можно было надеть на нее головку; приготовление головки требует двух или трех разных операций; отдельно - надевание; отдельно - побелка; и даже завернуть ее в бумагу - тоже особая специальность .
Я видел маленькую фабрику такого типа, на которой работало только десять человек; некоторые из них производили по две-три разные операции. Но хотя они были бедны и поэтому не слишком хорошо обеспечены нужными машинами, они могли, при старании, производить около 12 фунтов булавок в день. Фунт - это четыре тысячи среднего размера булавок. Следовательно, десять человек могли сделать до 48 тысяч булавок в день . Если бы все они работали по отдельности и независимо друг от друга . они бы не сделали и двадцати, а кто-нибудь сам по себе не смог бы сделать и одной».
Реферат опубликован: 19/12/2008