Становление и формирование научных знаний в России в XVIII столетии

Страница: 2/4

На Урале на реках Тагил и Нейва было найдено “самое доброе” железо. Это позволило в первые же годы XVIII в. создать на Урале промышленность, поставлявшую русской армии первоклассную артиллерию.

Шла разведка богатств и европейского центра страны, бассейна Печоры, Якутии и других районов.

На первых порах все, что выходило за рамки непосрественной полезности, отвергалось или, по крайней мере, считалось второстепенным. Переводились и печатались книги, посвященные практическим, в первую очередь техническим, вопросам. Школьное обучение носило в это время большей частью узкопрактический, профессиональный характер.

Первостепенную ролю играло усвоение передового технического опыта и научных достижений европейских стран: посылали за границу своих людей и ученых, приглашали иностранных ремесленников, инженеров, ученых.

Теоретической разработки научных проблем не велось вплоть до основания академии наук в 1725 г.

“В истории мировой культуры в пршлых веках нельзя указать другой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в России в первой половине XVIII в. через посредство Петербургской Академии” — писал С.И.Вавилов. Масль о необходимости создания Академии наук в России высказывалась в 10‑х годах XVIII в. не раз и русскими “прожекторами” (Ф.Салтыковым, например), и иностранными учеными (Лейбницем и др.). В течение нескольких лет этот вопрос обсуждался с различных сторон. Определялись и уточнялись цели и задачи академии, изучался опыт иностранных академий (в особенности французской, почетным членом которой с 1717 г. был Петр I). Некоторые подразумевали под академией учебное заведение, другие видели в ней общество ученых, разрабатывающих научные проблемы.

Россия действительно нуждалась в научном центре, который мог бы обобщать данные интенсивно проводившегося изучения страны. Необходимо было также научное учреждение, которое организовало бы перевод научно‑технической литературы. Кроме того, вставали задачи, сформулированные в 1724 г. Петром I: “Во Академии, которая имеет быть, мастерствам чтоб учить всех мастерств…” Под мастерствами или “художествами” понимались механика, живопись, скульптура, архитектура, геометрия, оптика и т.д., “кроме мелких, как сапожное и портное и протчее тому подобное”.

Создание Академии наук должно было наглядно показать миру, что Россия — лтнюдь не варварская страна, что в ней ценят и развивают науку, с уважением относятся к ученым.

В результате всех размышлений и обсуждений в начале 20‑х годов сформировалась мысль создать оригинальное учреждение, так как “…невозможно, чтоб здесь следовать в протчих государствах принятому образу, но надлежит смотреть на состояние здешнего государства…”. Оригинальность заключалась в том, чтобы Академия одновременно выполняла функции научные и учебные, т.е. была бы и собственно Академией, и университетом, и гимназией.

Итак, на Академию возлагались большие задачи и большие надежды.

В 1725 г. в Россию начали съезжатся приглашенные иностранные ученые. В августе этого года состоялись первые конференции.

В числе первых академиков нашей Академии оказались крупные ученые того времени. Долгие годы в ней работал крупнейший математик XVIII в. Леонард Эйлер (1707‑1783 гг.). Наконец, именно в Академии наук развернулась деятельность Михаила Васильевича Ломоносова.

Ломоносовский период — ярчайшая сираница в истории Петербургской Академии наук.

М.В.Ломоносов

Это был период борьбы за научное мировоззрение. Кризис средневекового мировоззрения, начавшийся в России в XVII в., а в передовых европейских странах в эпоху Возрождения, не привел немедленно к полной победе нового, рационалистического объяснения природных явлений. Средневековье отрицало исследование природы, поиск причин и закономерностей — все объяснялось божественным провидением.

Чтобы освободить человеческий разум от средневековых религиозных оков, нужно было все объяснить с позиций разума, проникнуть в глубь явлений, т.е., как писал Ломоносов, “сыскать причины видимых свойств, в телах на поверхности происходящих, от внутреннего их сложения”. Для этого требовалось время и колоссальное напряжение сил. Жгучая потребность и стремление все исследовать и объяснить рационалистически и делало ученых масштаба Ломоносова энциклопедистами. Действительно, нет,кажется, такой области тогдашней науки, которой бы не занимался Ломоносов. “Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проик…”1 Борьбу с пережитками средневекового мировоззрения, с его защитниками в лице церковных властей, Ломоносов вел вполне сознательно и открыто. Сломить антинаучную реакцию в тех условиях было нелегко, и Ломоносов добивался по крайней мере, чтобы невежды не могли “ругать наук в проповедях”.

Реферат опубликован: 26/07/2006