Страница: 6/8
Есть у Мамлеева и смерть духовная. «Духовные трупы» - это люди Запада. Например, в рассказе «Люди могил» он сравнивает толпу, идущую ему навстречу с некими существами, относящимися к потустороннему миру: «И вот, вспомнив о человечестве могил и взглянув на лица прохожих, вдруг почувствовал: а ведь я среди трупов нахожусь, духовных трупов, и их бесчисленное количество здесь, сотни миллионов, почти все. Так чего же я боялся человечества могил? Вмиг понял я, что на самом деле те, с могил, были живыми, пусть по-особому, а эти вот, которые нескончаемым ужасающим потоком маскообразных лиц идут на меня, и есть мертвые, по-настоящему, вечно мертвые. И не осознают сами, что перешли уже навсегда ту грань, которая отделяет мир, предназначенный к жизни, и мир, медленно и верно опускающийся на дно тьмы, где уже не будет никогда ничего и откуда нет возврата. И вся их автоматическая жадность, слабое мелькание похоти в глазах, мрачное и рациональное слабоумие (как будто высшего ума уже не существовало) – не что иное, как медленный поток смерти. И не от человечества могил мне нужно бежать, а от этих - с их машинами, роботами и румянцем на щеках.». В интервью газете «Элементы» Мамлеев сказал: «Америка - это целый материк. Я говорил о "мертвых", имея в виду несчастных, пусть и внешне довольных людей, попавших под власть материалистически-прагматической, комедийно-буржуазной, я бы сказал, цивилизации. Таких там большинство. Цель этой цивилизации - уничтожить в людях само представление о смерти. Вплоть до того, что даже похороны близкого человека не должны занимать больше десяти минут, после чего обязательно coffee-break. Почему? Просто потому, что человек, который думает о смерти - плохой потребитель, он забывает силу денег перед лицом силы, которая выше денег. Когда я жил в Америке, супруга Тони Дамиани сказала мне: есть две силы, которые борются сегодня в мире. Это Дух и Деньги. Меня это поразило, потому что такое уравновешивание этих сил встречается в первый раз. Раньше говорили: Дух и Зло, Дух и Страсть, на худой конец - Дух и Власть. Но так, чтобы презренный металл уравновесить с Духом - это впервые в мире.».[19]
Однако, несмотря на то, что в своих произведениях Юрий Мамлеев изображает «ад на земле», в самых его мрачных вещах присутствует некий неуловимый свет, но особым образом – апофатически. Присутствие высших сил неопределимо, оно ускользает от человеческого разума, но вместе с тем как бы разлито вокруг. В творчестве Мамлеева это воздействие света связано прежде всего с состоянием катарсиса, очищения души.
Показателен случай, связанный с романом «Шатуны», одним из самых мрачных, беспросветных романов Мамлеева. Двое петербургских музыкантов оказались в Берлине и после ряда злоключений решились на отчаянный шаг – покончить жизнь самоубийством. Однако в это время им попал в руки роман «Шатуны», который они прочитали. Казалось бы, столь мрачное сочинение вполне соответствовало их умонастроению, но реакция была совершенно неожиданной – им захотелось продолжать жить, и свой план они не осуществили.
Действительно, по прочтении даже самых безысходных произведений Мамлеева не остается чувства обреченности. Мамлеев вводит в свои рассказы и романы человеческое движение к надежде, которое сквозит в самой ткани повествования.
В частности, во многих своих рассказах Мамлеев с нежностью говорит о России[20], о своей стране, ради которой стоит жить: «Тогда уж закрывать надо будет - высшим-то - эту смешную планетку . Но нет, нет, нет! Потому что остается - Россия. И хотя я сам не знаю, где и когда я родился, но Россия останется для меня тайной навсегда. Все ведь она включает: и человечество, и Восток, и священные чары, и даже идиотизм западный, и раздолье метафизическое, и монастыри, и трепет трав, и гнозис - но самое высшее в ней ускользает от человечьего взгляда и от ума. Значит, ведет это русское высшее в нечто такое .»(«Люди могил»); «Ничего, ничего я там не понял. Ну, люди, ну, города. И вдруг один страшный момент. Я был за городом, в лесу. Природа эта поразила меня своей тоской, но какой-то высшей тоской, словно природа эта была символом далеких и таинственных сил. И вдруг из леса вышла девочка лет четырнадцати. Она была избита, под глазом синяк, немного крови, нога волочилась. Может быть, ее изнасиловали (а такое случается везде) или избили. Но она не испугалась меня - здоровенного мужчину лет сорока, одного посреди леса. Быстро посмотрев в мою сторону, подошла поближе. И заглянула мне в глаза. Это был взгляд, от которого мое сердце замерло и словно превратилось в комок бесконечной любви, отчаяния и . отрешенности. Она простила меня этим
Реферат опубликован: 21/07/2007