Страница: 5/22
Помещики вскружили нас совсем; куда ни повернись, - везде все их земля и лес, а нам скотину выгнать некуда; зашла корова на землю помещика – штраф, проехал нечаянно его дорогой – штраф, пойдешь к нему землю брать в аренду – норовится взять как можно дороже, а не возьмешь – сиди совсем без хлеба; вырубил прут из его леса – в суд и сдерут в три раза дороже, да еще отсидишь.
Вот так «веселится и ликует наш народ». Ах, да – Великая спасительная столыпинская реформа.
В теории она была задумана правильно. Разрушить законодательным порядком общинное землевладение; передать землю желающим из крестьян в частную собственность; стимулировать возникновение крупных хозяйств в деревне («отрубники») и фермеров, дать им возможность, скупая наделы бедноты. Но это уже мертвому припарка.
В приговорах и наказах 1905-1907 гг. крестьяне отвергали реформу Столыпина принципиально и непримиримо:
Требовать отмены закона 9 ноября 1906 г., разрешающий выход из общины и продажу надельной земли, так как закон этот через 10-15 лет может обезземелить большую часть населения и надельная земля очутится в руках купцов и состоятельных крестьян кулаков, а вследствие этого кулацкая кабала с нас не свалится никогда
Кстати «кулак» он же «мироед» это не трудолюбивый крепкий хозяйственник (тот был «середняк»), но сельский ростовщик, перекупщик, спекулянт и настоящий эксплуататор, доход которого прямо зависит от количества должников и малоимущих крестьян в селе. В конце девятнадцатого века специалист по русской крестьянской жизни писал следующее:
"В каждой деревенской общине было 3-4 обычных кулака, а также с полдюжины типов того же рода, но помельче . Им не нужны были ни техника, ни промышленность; только сноровка для того, чтобы обратить себе в доход нужды, печали, страдания и неудачи других.
Дешевый или бесплатный труд должника – его капитал. Именно потому они были лютыми врагам колхозам и совхозам.
Неприятия программы Столыпина крестьяне демонстрировали удивительные по нынешним временам дальновидность и здравый смысл:
По мнению крестьян, этот закон Государственной Думой одобрен не будет, так как он клонится во вред неимущих и малоимущих крестьян. Мы видим, что всякий домохозяин может выделится из общины и получить в свою собственность землю; мы же чувствуем, что таким образом обездоливается вся молодежь и все потомство теперешнего населения. Ведь земля принадлежит всей общине в ее целом не только теперешнему составу, но и детям и внукам…
Мы признаем землю Божьей, которой должен пользоваться тот, кто ее работает; оградите переход земли в одни руки, ибо будет то же, что и теперь, - ловкие люди будут скупать для притеснения трудового крестьянства…
У нас у всех в памяти кутузки, продажа скота, заушение со стороны властей, слезы жен и детей, которые оплакивали трудами откормленную скотину и продавали с торгов кулаку за недоимки (надо думать далеко не по рыночной цене); мы знаем, что землей владеют только тысячи, а безземельных миллионы, а поэтому право и желание должно быть по закону на стороне большинства.
Так что «великому реформатору» пришлось понюхать незатейливый крестьянский кукиш, что крайне его разочаровало. Скоро мужик стал бунтовать. Тогда из отеческой заботы о народе Столыпин ввел знаменитые военно-окружные и военно-полевые суды. В них не было юристов – судили обычные армейские офицеры, а права им предоставлялись широкие.
За 1906-1909 гг. военно-окружными судами были приговорены к смертной казни 6193 человека (повешены 2694 человека), военно-полевыми судами – более тысячи, по распоряжениям генерал губернаторов расстреляно без суда и следствия 1172 человека. Далеко не всегда суды даже давали себе труд узнать имя казненного: вешали и закапывали в яму как «бесфамильных». Поголовные порки и прочие более мягкие меры усмирения ни кем не подсчитывались. Именно так вели себя цивилизованные европейцы в своих восточных колониях по отношению к местному населению.
Встала острая проблема: куда девать излишек сельского населения при слабой промышленности и отсутствия колоний. Промышленность, при сильном напряжении, могла принять пару миллионов человек. Но, по разным оценкам, на селе проживало от 20 до 32 миллионов «лишнего» населения, которые не производили товарного хлеба (для экспорта за бугор), занимали земли, с которых едва кормились сами, а потому не нужные романовской империи. Выход для себя она нашла простой: часть народа пересилить в Сибирь и Азию, а остальных извести голодом. Перед нами обычный социальный геноцид.
Поощряя выход из общины и приватизацию имеющегося на данный момент надела, реформа Столыпина создала новый раскол, потенциальный очаг войны на селе. Представьте себе, что однажды вечером к вам в квартиру приходит сосед барыга с исполнительными приставами и конкретно объясняет, что ты и твоя семья должна в 24 часа убраться из этой квартиры, так как по новому закону, он приватизировал весь этаж вашего дома. Но так как он не последний злодей, то может позволить вам остаться в качестве домашней прислуги с выделением одной комнатки или предложит арендовать вашу бывшую квартиру, но не за 5000 тыс. как раньше, а за 45000 тыс. рублей.
Само положение крестьян бросить родные места и переселиться в Сибирь вызвало очень резкую реакцию.
….Министры говорят, что в Азии где-то есть много свободной земли и можно нас туда пересилить… Так пускай теперь поедут в Сибирь или Азию наши старшие братья, господа помещики-дворяни и богатейшие землевладельцы, а мы, младшие, хотим остаться на корню, здесь, в России.
…Требуем во что бы то ни стало отчуждение земли у частновладельцев-помещиков и раздачи ее безземельным и малоземельным крестьянам. Казенных земель у нас нет, а переселятся на свободные казенные земли в среднеазиатские степи мы не желаем, пусть переселяются туда наши помещики и заводят там образцовые хозяйства, которых мы здесь что-то не видим.
Еще хуже обстояло дело у тех крестьян, которые сделали попытку обосноваться на новом месте за Уралом. Из брошюры «Правда о переселенческом деле». Автор ее – статский советник А.И. Комаров, прослуживший 27 лет в Сибири в лесном ведомстве. Он вышел в отставку, потому что не вынес «такого государственного расхищения или, вернее, разгрома сибирских земель и лесов, пред которым бывшие когда-то расхищения башкирских земель – сущие пустяки». Этот чиновник – противник революции. Именно поэтому он предупреждает в своей брошюре об «обратных переселенцах» которых в 1911 г. возвращалось в европейскую Россию в количестве 60% от тех кто переселился в Сибирь:
Возвращается элемент такого пошиба, которому в будущей революции, если таковая будет, предстоит сыграть страшную роль… Возвращается не тот, что всю жизнь был батраком, возвращается недавний хозяин, тот кто никогда и помыслить не мог о том, что он и земля могут существовать раздельно, и этот человек справедливо объятый кровной обидой за то, что его не сумели устроить, а сумели лишь разорить, - этот человек ужасен для всякого государственного строя.
Реферат опубликован: 14/06/2011