Проблемы типикона на Поместном Соборе

Страница: 3/19

Что такое заимствование Иерусалимского богослужебного устава даже палестинскими и притом ближайшими к Иерусалиму обителями происходило не в особенно отдаленную эпоху, свидетельствует, между прочим, тот факт, что до нас дошел древний часослов Лавры Св.Саввы: содержащиеся в нем чины суточных служб по своему составу и порядку далеко не совпадают с нашими службами, большая часть коих, вероятно, принадлежит храму св. Воскресения. Из Палестины с уставами вообще монашеского жития иерусалимский типик распространился и по другим местам древней Восточной Церкви, в том числе и в Константинопольском патриархате. Помимо более или менее целостного усвоения здешними монастырями иерусалимский типик отдельными своими элементами начинает просачиваться в богослужебную практику и мiрских церквей константинопольской области. Любопытными показателями этого просачивания служат памятники устава в Константинопольской церкви. Древнейшие из них, IХ-Х вв. еще не содержат почти ни одного иерусалимского обычая, в памятниках Х-ХI вв. эти обычаи уже есть, но они большею частью единичны, в памятниках ХI-ХII вв. количество "иерусалимских обычаев" значительно увеличивается. Что же касается памятников ХIII в., то из них часть уже предлагает совершителю богослужения на выбор отправлять его так, как заповедует о. Екклисиастис, или же как указывает agiopohiths. В конце ХIII века устав константинопольской Софии твердо соблюдался уже всего лишь в двух соборных храмах Салоник и Афин. Распространению иерусалимского устава в мирских церквях константинопольского округа, помимо великого влияния монастырей, много содействовали еще и некоторые особенности самого иерусалимского типика: во-первых у него были некоторые особенные, производящие сильное впечатление последования для выдающихся памятей, например, для Страстной седмицы (последование святых Страстей и часов Великого пятка); во-вторых, службьы по иерусалимскому обычаю изобиловали разнообразными песнопениями в форме стихир, канонов и т.д., тогда как богослужение по константинопольскому чину первоначально употребляло церковные песнопения в очень ограниченной мере, например, константинопольский типик IХ-Х вв. знает еще почти одни тропари и акафист Богородице. < .> Думают затем, что распространению и утверждению иерусалимского устава в пределах Константинопольского патриархата весьма много содействовало взятие Константинополя крестоносцами в 1204 году. По мнению некоторых литургистов (начиная с блаженного Симеона Солунского) это событие, вызвавшее на время прекращение православного богослужения в константинопольской Софии, повлекло за собою вообще упадок константинопольского богослужебного ритуала как в столице, так и в провинциальных городах. По представлению этих литургистов окончательной победе иерусалимского устава над константинопольским много содействовала допускаемая первым сравнительная простота исполнения богослужения. В то время как константинопольский устав всюду всегда требует для совершения богослужения певцов, в богослужении по иерусалимскому типику можно ограничиться просто чтением. Довольно верный относительно позднейшей богослужебной практики по иерусалимскому уставу этот взгляд ошибочен в отношении к старейшему его исполнению: древнее иерусалимское богослужение, подобно константинопольскому, все исполнялось певчески, о чем свидетельствуют даже позднейшие наши уставы, говорящие о пении шестопсалмия, кафизм и т.п. частей.

Указав троякий источник нашего богослужебного устава, можно далее в грубых чертах и с приблизительной точностью частнее наметить отдельные его элементы, относящиеся к каждому из указанных источников. В обширном и сложном содержании типика различаются следующие наиболее существенные его стороны или части: во‑первых, круг последований суточного богослужения, во‑вторых, богослужебный календарь, то есть системы богослужебных памятей неподвижных и переходящих, в‑третьих, особенности в порядке богослужения отдельных памятей или целых богослужебных периодов, и, наконец, некоторые составные части богослужения, именно чтения (и прежде всего паремьи, апостольские и евангельские зачала) и песнопения (разумеется стихословие Псалтири и затем произведения христианских песнотворцев). Из перечисленных элементов в нашем богослужебном уставе на долю древнего святогробского типика приходятся, во первых, главнейшие службы суточного круга, именно, последования утрени, вечерни, часов и, вероятно, повечерия. Все эти службы построены очень сходно и сравнительно просто: единство лежащей в основе их схемы затемняется позднейшими прибавками и осложнениями, а также допущенным уже издревле соединением нескольких совершавшихся рядом служб в одну. В наиболее чистом виде иерусалимская схема суточных служб выступает в последованиях часов: ее основу составляют три псалма. В последовании вечерни эта древняя схема осложнена прибавкой так называемого предначинательного псалма, то есть 103 – "Благослови душе моя Господа”. Старинная иерусалимская трехпсалмная основа – псалмы 140, 141 и 129, увеличенный прибавкой краткого псалма 116, в нашей богослужебной практике за исключением 2-3 первых стихов почти повсюду игнорируется. В чине утрени древнюю иерусалимскую схему трудно различить, на первый взгляд, вследствие того, что данная служба < .> образовавшаяся путем соединения двух служб: полуночной, основой которой является так называемое шестопсалмие, и утреней в собственном смысле, совершавшейся на заре при рассвете. Начало этой второй службы совпадает с хвалительными псалмами, от коих в нашем обычном богослужении фигурируют такие же небольшие обрывки, как и в псалмах вечерни. Тождество в построении древних иерусалимских вечерни и утрени особенно бросается в глаза, если мы возьмем наше будничное исполнение этих служб: единственным различием между ними окажется тогда едва ли не один лишь прокимен вечерни – <один из> древнейших стихов пасхальной службы. Повечерие в его древнейшем размере, то есть в последовании нашего великого повечерия, представляет собой соединение последований ночных часов. Его основу составляют первые 6 его псалмов, которые старинными памятниками иерусалимского устава называются – подобно утренним, или точнее полуночным 6 псалмам, тоже шестопсалмием. 12 псалмов этих двух шестопсалмий, по-видимому, составляют 12 псалмов дневных часов. Кроме чинов служб суточного круга в наш типик из древнего святогробского богослужебного ритуала перешли некоторые особенности богослужения отдельных памятей преимущественно дней Страстной седмицы и Пасхи (последование Святых Страстей и часов Великого пятка), небольшая часть апостольских и евангельских чтений (преимущественно опять-таки Страстной седмицы) затем устав стихословия Псалтири "Устав о Псалтири, како глаголати во все лето" "писаны по повелению блаженного отца Ноя, епископа христолюбивого великого града Тивериады, рукою Феодора, диакона Св.Воскресения Христова", "псалмопение, как поем в святом храме Христа Бога нашего Воскресения", и, наконец, старейшие и лучшие песнопения для праздничных и вообще выдающихся памятей. В богослужебном календаре нашего устава прямые заимствования из древнего святогробского типика указать трудно: наиболее выдающиеся иерусалимские памяти (например 13-14 сентября, 5 декабря) весьма рано вошли в константинопольский богослужебный календарь и перешли в наш типик чрез посредство последнего.

Реферат опубликован: 26/09/2009