Страница: 8/13
Сумма, которая оставалось за Дягилевым неоплаченной, ставила под вопрос возможность существования его труппы. Госпожа Рипон и Эдди Кан, выразили глубокую озабоченность тем, что в один прекрасный день антреприза Дягилева не будет существовать. "Лэди Рипон переговорила с Дягилевым о возможности его гастролей в Нью-Йорке", - писала Эдди Кан своему мужу Отто из Лондона 18 июля 1914 года, - может ли его труппа приехать срочно зимой в Нью-Йорк. Дягилев хочет сыграть десять представлений в Бруклине Нью-Йорка, некоторые из которых утренники, а также отправиться в Филадельфию, Бостон и Чикаго, специально для того, чтобы держать труппу вместе". Месяц спустя, из-за того, что в Центральной Европе развернулись военные действия, Ганзбургу не удалось отправиться в Нью-Йорк для того, чтобы оговарить условия гастролей и оперной труппы и балетной. Это и показывало на сколько Дягилев был в не себя от желания заработать быстрый американский доллар.
В период с 1909 по 1914 года Дягилев превратил балет из формы развлечения в искусство, за чью красоту и дороговизну приходилось платить немаленькую цену. Интересно послужило ли это тому, что почитатели Дягилева к 1909 году отдавали себе отчет в том, что почти за пять лет будет создано две дюжины балетов и по меньшей мере 12 опер? Вопреки непонятным усилиям Дягилев поднял свою антрепризу из финансового беспредела первого сезона, до формирования стабильной единой независимой труппы, которая вошла в историю Европы, благодаря своему вкусу, красоте и профессиональности. Многие хотели снять Дягилева с занимаемой позиции в балетном мире. Но ни у кого не получилось, так как сложность характера художника включала в себя дар импрессарио. Умение совмещать искусство с предпринимательством и его интуитивное понимание, как рыночные условия могут отразиться на существовании его антрепризы и не помешать традициям высокого искусства - в этом и заключался его творческий гений.
Но даже сам Дягилев не мог избежать тех перемен, которые происходили на рынке искусства. Вместе с самой труппой, рынок также менял приорететы и иерархические статусы и оценки художественной работы, трансформируя вместе художника и его работу в некую общую структуру, которая поощрялась деньгами. В связи с этими изменениями в труппе образовались совсем иные ранки танцоров, которая заменила существовавшую, изменив желание стать выше на иерархической ступени, на то, чтобы больше заработать. Итак основным изменением в балетной жизни начала двадцатого века стало желание получить как можно больше денег. Тем самым возросшая конкуренция танцоров буквально развалила творческую атмосферу, на которой и базировалась сплоченность коллектива.
Успех русских балетных сезонов возбудил аппетит проголодавшегося Запада к употреблению нового русского балета. Балет получил небывалый размах, что привело к увеличению спроса, и неспособности предложения его удовлетворить. Неожиданно получилось так, что танцоры без особо большой популярности Мариинского театра почувствовали себя обманутыми и обделенными.
Естественно так ощущали себя все, кроме тех, кто занимал статус привелигерованных балерин. В это число к 1909 году входили Матильда Кшессинская, Ольга Преображенская, Анна Павлова и Вера Трефилова. Зарплаты в Мариинском театре были смехотворны низкими. Если ежегодный доход Павловой вырос до 3 000, учитывая то, что уже к 1906 году она стала великой балериной, большинство ее коллег получали на порядок ниже. Также большинство танцоров, исключая конечно ведущих, не имели особого понятия, что, где и как часто они должны выступать. Возможностей выступать становилось все меньше и меньше. В своем дневнике Нижинская в 1911 году сравнила возможности Мариинского театра и положение труппы Дягилева: "В Императорском театре я танцевала чуть больше, чем десять раз в сезон, а в Монте-Карло в труппе Дягилева я выступала во всех постановках и по четыре раза в неделю. В императорском театре я танцевала в тех постановках, которые мне давали, а в балете Фокина, что не постановка, то что-то новое для меня".
Реферат опубликован: 26/08/2008