Страница: 5/14
Для закрепления "смыслов" может, по-видимому, использоваться различный код (ср.идею "предметно-схемного кода внутренней речи" у Н.И.Жинкина). При этом важно осознавать, однако, что единица такого кода двусторонняя, то, что закрепляется, постоянно и не зависит от характера кода; то, как закрепляется переменно и может варьироваться в очень широких пределах»
В порядке гипотезы можно также предположить, что именно на этапе "схемы" осуществляется влияние внеструктурных факторов на порождение предложения.
«Внутренняя речь структурно стоит ближе всегда к внутреннему программированию, но их структуры не идентичны. Разница внутреннего программирования и внутренней речи - это разница промежуточного звена в процессе порождения и конечного звена, или результата этого процесса».[9]
Таким образом, « … соотношение внутренней речи и внутреннего программирования таково: иными словами, внутреннее программирование может развертываться либо во внешнюю речь, либо во внутреннюю речь в зависимости от функциональной специализации речевого высказывания и некоторых других "факторов". Речь "для себя" - это внутренняя речь, речь "для других" - внешняя, но и речь "для себя" может при определенных обстоятельствах применять структурные характеристики, свойственные внешней речи».[10]
Переход от внутренней речи к внешней осуществляется через ступень программирования. Это было бы важно экспериментально показать.
Что моделируется в экспериментах А.Р.Лурия и Л.С.Цветковой с афатиками? Конечно же, не внутренняя речь, а именно внутреннее программирование, дефект которого отражается и в нарушении внутренней речи.
Специфическая структура программирования отражается в «порядке слов» в тех случаях, когда этот порядок не «деформируется» «грамматической структурой предложения в конкретном язык». Такими "неграмматическими языками" являются спонтанный мимический язык глухонемых, автономная речь детей и обычная детская речь в тот момент, когда лексико-грамматические классы уже сложились, но еще отсутствует грамматическая парадигматика. Все эти "языки" дают одну и ту же последовательность "членов предложения" – S – At – O – V - Ad (то есть, если иллюстрировать эту схему словами русского языка - Кот черный ухо почесал лениво). В связи со сказанным опять-таки встает вопрос о предикативном характере внутренней речи, - вопрос, в особенно острой форме поставленный Л.С.Выготским. Критика этого утверждения Выготского Б.Г.Ананьевым неправомерна: Б.Г.Ананьев, как и Л.И.Подольский здесь смешивает предикативность как лингвистическое понятие и, так сказать, психологическую предикативность. "Субстантивность" внутренней речи не противоречит ее предикатиэности, эти характеристики относятся а разным планам. "Ночь. Звезды," конечно, номинативные предложения; но ведь психологически мы имеем здесь нечто вроде «( это - ) ночь», «(это - ) звезды» или - «наступила ночь» (а не день), «видны звезды» (а луны не видно).
Правомерно ли говорить о предикативности программирования? По-видимому, нет, ибо предикативность есть по существу своему характеристика высказывания в целом, она связана с реализацией (во внутренней или внешней речи) внутренней программы. Вероятно, предикативный характер внутренней речи есть отражение той "минимальной грамматики", которая содержится в правилах перекодирования программы во внутреннюю речь.
На этапе программирования возможен и обычно осуществляется эллипсис. Это происходит, по-видимому, в тех случаях, когда высказывание контекстуально обусловлено предшествущими высказываниями. Важно отметить, что эллипсис иметь и другое происхождение, то есть возникать за счет грамматического кодирования "полной" программы.
Эллипсис на ступени программирования - это, собственно, не столько эллипсис (он коренится не в средствах выражения, а в содержании), сколько контекстуально и (или) ситуационно обусловленное отсутствие какого-либо компонента мысли, отражающегося в структуре программирования уже вторично.
Реферат опубликован: 11/09/2009