Страница: 12/26
Хотя, раз уж речь зашла о Шопенгауэре, следует заметить, что его понимание воли отличается от кантовского и от традиционного. Как известно, он противопоставляет волю и разум, сближая первую с бессознательным стремлением и называя «слепой», а второй трактуя чисто инструментально и считая покорным слугой этой «слепой» воли. Если взять приведенную цитату целиком, то хорошо видна и совершенно не кантовская трактовка вещи в себе, которую дает Шопенгауэр: “Между тем в кантовской этике, особенно в «Критике практического разума», всегда заметна на заднем плане мысль, что внутренняя и вечная сущность человека состоит в разуме. Я должен здесь, где вопрос затрагивается лишь мимоходом, ограничиться простым утверждением противного, именно что разум, как и вообще познавательная способность, представляет собою нечто вторичное, принадлежащее явлению, даже прямо обусловленное организмом; подлинное же зерно, единственно метафизическое и потому неразрушимое в человеке, есть его воля”.[43] Разумеется, что для Канта вечная сущность человека, постольку поскольку он представляет собой вещь в себе, состоит в разуме. Сутью кантовской философии является то, что мир вещей в себе разумен, что всякая вещь в себе есть нечто умопостигаемое. Для Канта «вещь в себе» и «ноумен» - это синонимы. Поэтому утверждение, что разум есть что-то вторичное, принадлежащее только явлению, представляет собой с кантовской точки зрения просто нонсенс.
Можно не пользоваться в философских текстах термином «воля», но можно при желании и пользоваться им. Кант интенсивно использует данный термин в своих сочинениях по этике. При этом наряду со словом Wille (воля) он нередко употребляет слово Willkur (произвол) . Последнее применяется им тогда, когда воля выступает в роли неопределенной возможности совершать поступки. Но Канта больше интересуют воля, каким-то образом уже определенная, и те основания, которые могут определять волю. Так, в самом начале «Критики практического разума» он пишет: “Практические основоположения суть положения, содержащие в себе общее определение воли, которому подчинено много практических правил. Они бывают субъективными, или максимами, если условие рассматривается субъектом как значимое только для его воли; но они будут объективными, или практическими, законами, если они признаются объективными, т. е. имеющими силу для воли каждого разумного существа”.[44] Таким образом, воля всякого человека определяется максимами, которые либо остаются у него чисто субъективными, либо объективизируются, подчиняясь практическим законам. В первом случае воля человека определяется в конечном счете принципом себялюбия и личного счастья и, следовательно, находится целиком во власти закона природной причинности, преследуя материальные цели, которые в изобилии ставятся перед ней способностью желания. Во втором случае она определяется нравственным законом, основным законом чистого практического разума, который действует на нее как категорический императив; в этом случае она освобождена от необходимости преследовать материальные цели, действуя не по закону причинности природы, а по закону причинности свободы. С точки зрения Канта, если воля разумного существа нормальна, то она просто по дефиниции должна определяться нравственным законом, законом чистого практического разума: ведь коль скоро существо разумно, то и действовать оно должно в соответствии с разумом. Если же оно действует в соответствии с принципом личного счастья, если максимы его воли определяются его естественными, природными склонностями, т. е. чувственностью, то волю такого разумного существа Кант называет чувственной, побуждаемой патологически. Другое дело животные: у них воля с необходимостью определяется их чувственностью, такую волю Кант именует «брутальной». Нелюди не таковы. Поэтому поводу в «Критике чистого разума» можно прочесть: “В самом деле воля чувственна, поскольку она подвергается воздействию патологически (мотивами чувственности); она называется животной (arbitrium brutum), когда необходимо принуждается патологически. Человеческая воля есть, правда, arbitrium sensitivum, но не brutum, а liberum, так как чувственность не делает необходимыми ее действия, а человеку присуще самопроизвольно определять себя независимо от принуждения со стороны чувственных побуждений”.[45]
Реферат опубликован: 1/06/2008