Страница: 2/4
Один из первых важных заказов мастера - роспись церкви Благовещения, "на дворе" князя Василия Дмитриевича. К тому времени на Руси сложился тип высокого иконостаса, из дерева, не присущий византийским церквам, где преобладал иконостас в виде портика либо в виде каменной глухой стенки (материал, на котором основвывается этот абзац приведен в конце доклада под латинским пунктом i). Таким образом мастер столкнулся с необычным построением церковного интерьера. Сейчас идут большие споры о месте Благовещенского иконостаса, преобладает мнение, что он был принесен в собор из другой церкви, так что он не писался для собора изначально[i].
Феофан Грек не только расписывал храмы, но и писал иконы и занимался даже книжной миниатюрой (так Хитрово Евангелие приписывают сейчас к его мастерской - приписывает Грабарь). Как иконописец Феофан внес новую струю в сложившееся на основе византийских же образцов, но уже сильно измененное с момента своего привнесения на Русь, иконописное искусство. Феофан пишет иконы, не используя технику перевода, не копируя, а лишь используя стандартный иконографический извод в своей интерпретации[4]. “Тем самым, он (Епифаний) указал на непривычную русскому глазу особенность метода византийского мастера - писать без образов. Именно из этого письма мы узнаем о том, сколько храмов и где расписал Феофан, в каких городах он работал на Руси. Узнаем, что занимался он также иконописью, не чужд был и искусства книжной миниатюры, да во всем других превзошел. И не знали--люди, чему больше дивиться: блеску ли его кисти, богатству ли художественного воображения, живости ли характера или мудрости речей.”[5]
В иконописи заметна рука фрескиста, но все же нет такой размашистости, пробела заменены мягкими цветовыми переходами.[6] "Поверх темных плотных санкирей Феофан кладет сочные блики-отметки, гребень носа он оттеняет энергичной описью ярко-красного цвета, все наиболее выпуклые места сильно высветляет, не боясь резких переходов от света к тени"[7]. Такую же особенность замечает и И. Грабарь, но уже в конкретной иконе Донской Богоматери.[8] : "Одна техническая особенность бросается в глаза в этих иконах: на резких гранях света и тени - например, на носу - видна опись ярко-красного цвета, заметная, впрочем, только вблизи ."
Весьма спорным является вопрос о происхождении икон Благовещенского собора[ii] (“Мы сознательно остановились несколько подробнее на иконостасе, потому что он является центральной художественной проблемой всей древнерусской иконописи”[9]), а также по разному относятся к атрибуции иконы "Донской Богоматери" - некоторые приписывают ее Феофану, некоторые приписывают ее школе Феофана, есть и третья точка зрения.[10] Атрибуция всего Благовещенского иконостаса по сей день вызывает много вопросов.[11]Проводились многочисленные аналогии к рассматриваемой иконе, на первом этапе изучения, до начала активной реставрации памятников древнерусского искусства, т.е. до 30-х годов нашего столетия, преобладала вот какая точка зрения: “Единственную убедительную аналогию с благовещенским чином и (“Донской Богоматерью”, которую нам довелось встретить в наших археологических скитаниях по России в течение последних лет, мы видим в “Одигитрии” Муромского собора”[12][13]. Вот как выглядит ряд аналогий на сегодняшний день: “Все три иконы, о которых здесь шла речь (две из них - работы Феофана Грека), - создания исключительные по духовной полноте и художественной удаче, создания нетиповые. В них, как кажется, кульминация духовной программы целой эпохи, точнее - одного из вариантов этой программы, и притом важнейшего. Однако те же или очень близкие устремления выразились в цепом ряде других художественных созданий, как правило, тоже прекрасных, хотя и более типовых. Это - и иконы, и фрески, и миниатюры. Среди них - и Хиландарский чин, и Высоцкий чин, и росписи в Иванова, и росписи церкви Перивлепты в Мистре, и двусторонняя икона из Поганово, и иллюстрации к Теологическим сочинениям Иоанна Кантакузина (Париж, gr. 1242), и целый ряд икон с образам Богоматери (например, Пименовская), это и редкостная по светлой красоте образа икона "Св. Анастасия" из Эрмитажа, эта и фрески Раваницы, Манасии, Каленича, это и ряд образов в русских иконах конца XIV - начала XV в это и миниатюры московских рукописей первой трети XV в. Есть, конечно, и многие другие произведения такой же светлой духовной направленности.
Расписанный Феофаном Благовещенский собор содержал известный Деисус, икона Богоматери из Деисуса во многом параллельна иконе Донской Богоматери[14]. “Изящество, хрупкая женственность фигуры богоматери “в Деисусе собора” контрастно подчеркнута тяжело ниспадающими складками синего одеяния, чудесного по бархатистости и глубине цвета, отсвечивающего в складках голубым. Чистым золотом отливают желтые рукавчики, сразу же притягивающие внимание зрителя к чуть приподнятым в молитвенном жесте рукам богоматери. Ее поза, нежное просветленное лицо полны спокойного достоинства. Мария лишь слегка склонила голову: разве она не "матерь Божия"), разве ее молитвы не будут услышаны прежде всех других?”[15]
Реферат опубликован: 9/12/2007