Страница: 6/7
"Если бы папа узнал о грабительстве проповедников, ходящих с грамотами, он бы лучше сжег церковь св. Петра, чем строить ее за счет плоти, крови и костей порученных ему овец. У церкви одно истинное сокровище, это — святейшее Евангелие о величии и благости Божией". Главный руководитель продажи индульгенций в Германии, архиепископ Майнцский, принес папе жалобу на Лютера. Но курфюрст саксонский, благоволивший к Лютеру, не согласился выдать его на суд в Рим, а кардиналу, который в личной беседе с Лютером потребовал у него отречения, глубоко убежденный монах ответил отказом. Лютер испытывал тяжелый перелом всех своих понятий; он уже считал про себя Рим "кровавым Вавилоном", а папу — антихристом.
Усердные противники ускорили разрыв Лютера с Римом, в свою очередь вызвав его на диспут в Лейпциг. Здесь защитник папы, Экк, заставил Лютера признаться, что он повторяет еретические учения Гуса и Уиклифа. "Страшно мне стало от мысли, что евангелическую истину сожгли сто лет назад". Теперь Лютер чувствует себя свободным от всякого страха перед церковными авторитетами. Охваченный ожиданием великого суда на земле, он пишет: "Слово Божие — это меч, война, разрушение, соблазн, яд". Он зовет своих соотечественников "броситься с оружием на развратителей, кардиналов и пап, на всю шайку римского Содома и умыть руки в их крови". Во всей Германии горячо отзывались на его слова. Гуманисты, только что выдержавшие спор с "темными людьми", видели в Лютере восходящую силу в борьбе за просвещение. Глава недовольных имперских рыцарей, Зикинген, предлагал Лютеру в виде убежища свой замок; Гуттен вступил с ним в переписку и соединился для борьбы за права немецкого народа. Теперь Гуттен решил бросить все украшения латинского стиля и писать на родном языке. В сатире "Римская Троица" он изображает Рим огромным складом добра, награбленного со всего света; папа, окруженным толпой жадных пожирателей, как ненасытный хлебный червь, точит это добро и сосет кровь и мозг немцев. Объявляя Риму войну, Гуттен приписывает в конце: "Да здравствует свобода! Жребий брошен!" В свою очередь Лютер в ряде небольших книжек, выражаясь образным, грубым и метким языком, с наивностью человека, внезапно прозревшего, поднимает глубокие вопросы, волновавшие весь народ.
Он сам обращается к мятежному рыцарству и набрасывает очертания реформы. Пусть созовут собор. Папа, "жалкий, смердящий грешник", пусть будет лишен светской власти и займется Библией и молитвенником. Не должно быть вообще различия клира и мирян. "Все христиане— священники". Община будет избирать своих духовных руководителей. Все должно быть перестроено: и школы, бывшие до сих пор "вратами ада", и общественный порядок; надо "умножить число земледельцев и сократить купцов". Призыв этот "к христианскому дворянству", напечатанный в 4000 экземплярах, разошелся в несколько дней. Лютер громил церковные учреждения и особенно монашество. "Отныне не будет считаться угодным Богу, если несколько сумасшедших святош станут терзать и умерщвлять свою плоть". Христиане должны быть свободны от внешних предписаний и обрядов, потому что, как говорили еще старинные мистики, "внутреннее существо человека и Бог — это одно и то же".
Лютер отказался потом от многого, что было сказано им в пылу возбуждения. Но в 1520 г., когда выходили его мятежные произведения, он был настоящим народным героем. В Германии готовилась революция. Причины ее заключались в общем положении страны.
Реферат опубликован: 29/05/2006