Страница: 6/7
О посвящении всей жизни Преподобного Сергия Святой Троице не раз вспоминается в его Житии. (Возможна ссылка на конкретные места текста Жития, которым ученики могут при желании пользоваться.)
Именно в XVI веке, в эпоху борьбы с внешними врагами, во времена внутренних княжеских раздоров явился Руси святой, жизнь которого прошла в служении Пресвятой Троице. Важно было, чтобы люди увидели пример жизни, которая, подобно Божественному Троическому Первообразу, обретает смысл и завершенность в подвиге, основанном на жертвенной любви ко всякому человеку: и близкому, и незнакомому; и другу, и врагу; и праведнику, и грешнику. Преподобный Сергий нес эту идею своим служением, призывом к единению, основанному на братской любви, без ненависти, раздоров, вражды и войн.
Что видел, что чувствовал святой Сергий, молившийся за Русь в своей лесной пустыне? Вблизи вой зверей да “стражи бесовские”, а издали, из мест, населенных людьми, доносится стон и плач земли, подневольной татарам. Люди, звери и бесы - все тут сливается в хаотическое впечатление ада кромешного. Звери бродят стадами и иногда ходят по два, по три, окружая святого и обнюхивая его. Люди беснуются; а бесы, описываемые в житии, до ужаса похожи на людей. Они являются к святому в виде беспорядочного сборища, как “стадо бесчисленно”, и разом кричат на разные голоса: “Уйди, уйди из места сего! Чего ищешь в пустыне? Ужели ты не боишься умереть с голода либо от зверей или от разбойников и душегубцев?” Но молитва, отгоняя бесов, укрощает хаос и, побеждая ад, восстанавливает на земле тот мир человека и твари, который предшествовал грехопадению. Из тех зверей один, медведь, взял в обычай приходить к Преподобному. Увидел Преподобный, что не злобы ради приходит к нему зверь, но чтобы получить что-либо из его пищи, и выносил ему кусок из своего хлеба, полагая его на пень или на колоду. А когда не хватало хлеба, голодали оба - и святой, и зверь; иногда же святой отдавал свой последний кусок и голодал, “чтобы не оскорбить зверя”. Говоря об этом послушном отношении зверей к святому, ученик его Епифаний замечает: “И пусть никто этому не удивляется, зная наверное, что когда в каком человеке живет Бог и почивает Дух Святой, то все ему покорно, как и сначала первозданному Адаму, до преступления заповеди Божией, когда он также один жил в пустыне, все было покорно”.
Эта страница жития святого Сергия, как и многие другие подобные в других житиях русских святых, представляет собою ключ к пониманию самых вдохновенных художественных замыслов иконописи XV века.
Вселенная как мир всей твари, человечество, собранное вокруг Христа и Богоматери, тварь, собранная вокруг человека в надежде на восстановление нарушенного строя и лада, - вот та общая заветная мысль русского пустнынножителя и русской иконописи, которая и противополагается и вою зверей, и стражам бесовским, и зверообразному человечеству. Мысль, унаследованная от прошлого, входящая в многовековое церковное предание. В России мы находим ее уже в памятниках XIII века; но никогда русская религиозная мысль не выражала ее в образах столь прекрасных и глубоких, как русская иконопись XV века.
Тождество той религиозной мысли, которая одинаково одушевляла и русских подвижников, и русских иконописцев того времени, обнаруживается особенно в одном ярком примере. Это - престольная икона Троицкого собора Троице-Сергиевской Лавры - образ Живоначальной Троицы, написанный около 1408 года знаменитым Андреем Рублевым “в похвалу” Преподобному Сергию всего через семнадцать лет после его кончины по приказанию ученика его - преподобного Никона. В иконе выражена основная мысль всего иноческого служения Преподобного. О чем говорят эти грациозно склоненные книзу головы трех Ангелов и руки, посылающие благословение на землю? И отчего их как бы снисходящие к чему-то низлежащему любвеобильные взоры полны глубокой, возвышенной печали? Глядя на них, становится очевидным, что они выражают слова первосвященнической молитвы Христовой, где мысль о Святой Троице сочетается с печалью о томящихся внизу людях. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17, 11). Это - та самая мысль, которая руководила святым Сергием, когда он поставил храм Святой Троицы в лесной пустыне, где выли волки. Он молился, чтобы этот зверообразный, разделенный ненавистью мир преисполнился той любовью, которая царствует в Предвечном Совете Живоначальной Троицы. А Андрей Рублев явил в красках эту молитву, выразившую и печаль, и надежду святого Сергия о России.” (Трубецкой Е.Н. Россия в ее иконе// “Троица” Андрея Рублева. Антология. М., 1981, с. 51-52.)
Реферат опубликован: 23/02/2009