Страница: 21/24
Только трудно угадать где начинается и кончается в человеке его собственная природная совесть и незаметно привитые (интериоризованные) этически и моральные законы родителей, церкви, государства, общественного мнения и вообще чего бы то ни было, что окажется актуальнее и сильнее в той или иной культуре на тот исторический момент. Не исключено, что эти законодатели с их нормами могут быть хорошими; тем не менее эти нормы становятся нормами совести не потому, что они хороши, а потому, что они "законодательно установлены". Если эти нормы плохие, они всё равно становятся нормами совести. Куда же в таком случае можно отнести "идеалы" фашистов, которые определённо противоречат человеческой природе и направлены против жизни? Ведь большое количество вполне обычных граждан Германии были совершенно искренно уверены, что делаю дело и поступают по совести. Один из соратников Гитлера заметил, что громкоговорители отняли самостоятельное мышление у 80 млн. немцев. Фашистские молодчики в концлагерях Освенцим и Дахау как правило всегда засыпали с чистой совестью офицера великой германской армии.
Однако, возникает вопрос: не противоречит ли вышеизложенный анализ совести тому факту, что у многих людей её голос слишком слаб, чтобы быть услышанным и указать им путь? Да, этот факт даёт основания для моральных опасений за человеческую ситуацию.
Эрих Фромм утверждает, что "совесть – это наша реакция на самих себя". Это голос нашей реальной, истинной природы. Чтобы услышать голос собственной совести, мы должны уметь слушать себя, а большинство людей современного общества делает это с трудом. Мы прислушиваемся к кому угодно, но только не к себе. Нас постоянно окружает шум мнений и идей, который исходит из киноэкрана, газет, радио, из пустой болтовни окружающих людей.
Идеологема естественных, не отчуждаемых от человека прав, при переводе её на язык права подверглась коррективам. Ни одно из прав, относимых к естественным, не оказалось неотчуждаемым. Смертная казнь по приговору суда существует. Часовой на посту после окриков и предупредительных выстрелов в воздух может применять оружие на поражение. В единичных странах в конце XX века установлена возможность эвтаназии – лишения жизни по желанию неизлечимо больного, испытывающего тяжелейшие страдания, после тщательно проведенного медицинского обследования и консилиума. Это относится и к нежизнеспособным детям, родившимся без необходимых для жизни органов. То, что сказано выше, с определенными особенностями можно отнести и к другим естественным, якобы неотчуждаемым правам. Свобода и неприкосновенность личности существуют в установленных рамками закона (а иногда и без закона) пределах. Есть тюремное заключение, полицейский вправе задержать предполагаемого правонарушителя. Свобода передвижения и выбора места жительства ограничена закрытыми зонами (например, военными объектами во всех странах), а в России долгое время существовал институт прописки.
Современные условия развития общества, государства и права отнюдь не требуют отказа от них, но эти условия предполагают новое прочтение одних и пересмотр других, дополнения их новыми ценностями, сочетания с ними. Нужно идти не назад к пройденному, а вперёд, реформируя прежние идеи с позиции в определенной мере социализированного и коллективизированного, интегрированного, постиндустриального, информационного общества. Жизнь движется не к рыночной стихии и надуманному "цивилизму" (вместо социализма) абстрактного "гражданского общества", а к социально ориентированной рыночной экономике, регулируемой в определенной мере государством, к социальной (а не только политической) демократии, к сочетанию индивидуальных прав человека с общественными потребностями и коллективными правами, правами различных общностей людей.
Некоторые зарубежные авторы выступают против преувеличения значения естественных прав. Американский исследователь Р. Познер пишет, что мы излишне "романтизируем их" и что "фетишизация прав", происходящая в последние десятилетия, вряд ли уместна. Он заявляет, что полезность "старых" гражданских и политических прав не столь очевидна, как "новых" социально-экономических прав, но последние, давая преимущества, требуют затрат от общества: провозглашая их, нужно тщательно обсчитать их цену. Р. Познеру возражает венгерский автор Я. Киш, который отдает преимущества целям гуманистического провозглашения прав перед калькуляцией их стоимости.
А по поводу господства в последнее десятилетие юридического позитивизма, нужно указать, что "права и свободы личности, общественных союзов и общества в целом с позиции такого подхода лишаются объективного и самостоятельного смысла и оказываются октроированными, дарованными "сверху" благами. Так же по усмотрению властвующих эти " блага" могут забираться обратно"[11]. Октроированные государством права и свободы порождают обязанности человека и гражданина следовать мере официально возможного поведения. Таким образом, юридико-позитивная концепция правового государства, социальная концепция правового статуса личности в той или иной мере основаны на теории дарованных прав, связаны системоцентристским пониманием роли государства по отношению к индивиду.
Реферат опубликован: 24/08/2008